Но Беспощадных Черепов было еще очень много. Казалось, что на месте каждого убитого появляется двое других. Впрочем, это не имело для Рагнара никакого значения. Он был поглощен лишь уничтожением, желая заставить врагов подороже заплатить за то, что они убили отца и украли ту жизнь, которая могла быть у него с Аной. Рагнар знал, что, когда он спустится в хладный ад, его будет приветствовать толпа врагов, отправленных им туда раньше, и радовался этому. Он сожалел лишь о том, что ему не удастся убить их всех и удержать в себе то смертоносное неистовство, что позволило одолеть столь многих.

Шквал его ударов сокрушил еще двух противников, но тут Рагнар понял, что силы его на исходе. Эта битва спалила его, как огонь пожирает дерево. Теперь он бился почти бессознательно, полагаясь только на интуицию. В его ударах уже не было той разящей мощи, что совсем недавно наполняла их. И внезапно Рагнар столкнулся лицом к лицу с человеком, который убьет его, — он почувствовал это.

Это был юноша, которого Рагнар приметил раньше, — примерно его возраста, крутолобый, с огромной выступающей челюстью. Он свирепо улыбнулся, обнажив зубы, напоминавшие жернова. В его глазах застыло выражение кровожадного безумия, которое — Рагнар понял это — было равным его неистовству. На мгновение они замерли, глядя в лицо друг другу. Обоим стало ясно, что их свела здесь судьба.

Стрибьорн вглядывался в выбранную им жертву. Наконец-то он нашел ее. Он отыскал этого юнца, который оставил за собой такой след истребления. Он нашел цель, которую давно себе выбрал, — того самого парня, который, казалось, узнал Избирающего.

Он выглядел не особо примечательно, еще один худощавый и широкоплечий Грохочущий Кулак с необычной гривой черных волос. Но Стрибьорн отнюдь не собирался недооценивать противника. Он сам видел, какой урон нанес этот юнец. Что ж, здесь его путь закончится. Такова судьба Стрибьорна: уничтожить этого великого убийцу и таким образом добиться одобрения богов. Эту встречу предопределила судьба, он был уверен в этом.

— Я — Стрибьорн, — сказал Беспощадный Череп. — И я убью тебя.

— Я — Рагнар, — ответил ему Грохочущий Кулак. — Попробуй.

Рагнар видел ненависть в глазах противника. Он уловил его мерцающий взгляд, который говорил о том, что Стрибьорн сейчас ринется в атаку, и, когда враг сделал выпад, Рагнар отклонился назад.

Без сомнения, этот Беспощадный Череп был очень быстр. Рагнару с трудом удалось парировать его удар своим топором, не говоря уж о том, чтобы уйти с линии атаки. Стрибьорн тут же сбил Рагнара с ног ударом щита. Перед глазами Рагнара засверкали искры — такова была сила этого удара. Он свалился назад, на трупы, которые хлюпнули под его весом.

И тут же на него сверкающей дугой обрушился топор Беспощадного Черепа. Рагнар едва успел откатиться в сторону. Его обдало брызгами крови, когда топор вонзился в мертвое тело со звуком мясницкого секача, отрубающего кусок говядины. Рагнар сильно ударил ногой, попытавшись сбить противника наземь, но тот подпрыгнул и вновь нанес удар. На сей раз Рагнару удалось отбить атаку своим левым топором, но он находился в неудобном положении, и сила столкновения оружия отбросила оба топора назад, ему в грудь. Он вздрогнул от боли и почувствован, как льется его кровь.

Стрибьорн занес топор для следующего удара. Рагнар вновь перекатился через трупы и, вскочив на ноги, нырнул вперед как раз вовремя, чтобы избежать смертоносного лезвия. Но поднявшись, юноша оказался перед другим Беспощадным Черепом. Воин поднял свой топор для смертельного удара.

— Нет, оставь его! Он мой! — услыхал Рагнар из-за спины вопль давешнего противника.

Новый Беспощадный Череп застыл в изумлении, и юноша, воспользовавшись этой неразберихой, всадил лезвие ему прямо в ребра, а затем повернулся — как раз вовремя, чтобы отразить удар Стрибьорна. В этот раз сила столкновения была такова, что его левая рука не просто онемела. Он ощутил, как что-то хрустнуло в запястье и от локтя до плеча вспыхнула обжигающая боль. Топор выпал из его обессилевшей левой руки. Толстые жестокие губы Стрибьорна искривились в ухмылке триумфа.

— Сейчас ты умрешь, Рагнар Грохочущий Кулак, — прорычал он.

Рагнар усмехнулся в ответ и сделал выпад оставшимся топором. Этот удар оказался быстрее, чем взмах Беспощадного Черепа, и Стрибьорн не успел уклониться. Острый как бритва топор вспорол его лоб, смахнув здоровенный лоскут кожи. Кровь потекла в глаза Стрибьорну. Он замотал головой, чтобы стряхнуть ее.

Рагнар отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Он понимал, что, если проявит сейчас терпение, преимущество будет на его стороне. Кровь из раны скоро ослепит противника, и тогда можно будет неспешно покончить с ним.

Та же мысль, очевидно, пришла в голову и Стрибьорну. Беспощадный Череп издал рев животной ярости и рванулся вперед, как разъяренный зверь. Шквал его ударов ошеломил Рагнара, но каким-то образом юноше удалось отступить, отделавшись несколькими царапинами. Но тут Рагнар осознал, что это безнадежно: атака Стрибьорна оттесняла его назад в огромный полукруг Беспощадных Черепов, каждый из которых с нетерпением ожидал возможности отомстить за смерть сородичей. Одновременно защититься от них и от Стрибьорна было невозможно.

Рагнар тут же принял решение. Он обязательно заберет с собой во мрак еще одного, последнего врага. Полностью раскрывшись, он напряг все свои силы для смертельного удара и с силой послал топор вперед. Он ощутил в этом ударе всю тяжесть смерти еще до того, как лезвие достигло цели. Он знал, что его противник обречен. Топор вонзился в грудь Стрибьорна Хрустнули ребра, наружу полезли внутренности. Рагнар почувствовал удовлетворение: он отомстил, — и тут его захлестнула волна чудовищной боли.

Ответным смертельным ударом Стрибьорн вогнал свое оружие в грудную клетку Рагнара, а затем со всех сторон налетели его сородичи, чтобы покончить с Грохочущим Кулаком. Раздираемый болью под градом ударов, Рагнар рухнул во тьму, где, как он знал, его ждала смерть.

5

Избирающий павших

Рагнар плыл по океану боли. Все тело горело. Боль раздирала его на части — прежде он и представить себе не мог, что такое возможно. Он был уверен, что такие мучения не предназначались ни одному смертному.

Значит, это ад. Совсем не такого он ожидал. Здесь не холодно, но из ощущений есть одна только боль. Где же другие — те, кого он убил? Почему их нет здесь, чтобы приветствовать его? Где судьи мертвых? Где его отец, мать и остальные сородичи?

Сквозь боль он ощутил ужасное разочарование. Его не выбрали. Он не проснулся за огромным пиршественным столом в Доме Героев высоко на Горе Вечности. Он не проявил себя достойным. Его не оценили. Эта мысль неприятно поразила его, а потом он уже ничего не осознавал.

Рагнар вновь ощутил боль, но теперь она показалась более слабой. В ушах у него стоял странный шум: глухие удары и рев могучего ветра. Постепенно до него дошло, что ухающие удары — это стук его сердца, а ветер — скрежет дыхания.

Затем тело будто обожгло раскаленным железом, каждая из бессчетных ран вспыхнула безумным огнем. Ему хотелось кричать, но он не мог и рта раскрыть. Он был не в состоянии издать ни звука. Казалось, ему в кожу всаживали ледяные иглы, а раны зашивали нитью из расплавленного свинца.

Конечно же, ведь ад — это место мучений, подумал Рагнар.

Чернота. Тишина.

Теперь было холодно. Его окружал лед, сжимая своей стылой хваткой. А вот это больше похоже нa то, чего он ожидал. Об этом рассказывали скальды и старые песни. Это место вечного холода, где скитаются потерянные души, пока не потускнеет и не исчезнет все, что они помнили, и тогда их видов поглотит изначальная материя Вселенной.

«Но где же остальные неприкаянные мертвецы? — подумал он. — Почему их не видно?»

Ответов не было.

Его носило в бескрайней необъятности целую вечность, пока сознание опять не покинуло тело.