И они принялись за работу.
Пальцы Рагнара кровоточили, и это было опасно. Особенно в ситуации, когда он свисал с промерзшего выступа в доброй сотне шагов над землей. Перед началом восхождения он обернул пальцы в оленью шкуру, чтобы защитить от мороза, но грубый материал расползся, когда он взобрался на скалу, и теперь в кожу вонзались острые края камня.
Порывы ветра срывали с юноши тунику и плащ из оленьей шкуры, который он смастерил сам, швыряли в глаза его длинную черную гриву. Сердце бешено колотилось. Капли холодного пота, казалось, замерзали на лице. Он пытался убедить себя не бояться, внушая, что здесь не о чем беспокоиться, что он переживал кое-что и похуже. Но в сложившихся обстоятельствах, когда под ногами зияла бездна, а неистовый ветер когтями впивался в тело, аргументы казались неубедительными. Несколько кандидатов уже погибли на этой скале. Только вчера Вол рухнул с нее навстречу своему року. Рагнару вовсе не хотелось думать о том, кто лежал там, внизу, в течение бесконечно долгих минут со сломанной спиной и обратившимися в кровавую кашу внутренностями, чья кровь обагряла снег вокруг, унося с собой по капле жизнь из искореженного тела. В ближайшие секунды Рагнара могла постигнуть та же участь.
Он попытался за что-нибудь ухватиться, но его пальцы не могли нащупать ничего, кроме мелких острых выступов. Скала была ровная и холодная как лед. Ногами тоже не удавалось нащупать никакой опоры. Юноша понял, что начинает сползать навстречу своей смерти. Мысленным взором он уже видел это падение, почти ощущал стремительный полет сквозь пространство, торжествующий свист ветра в ушах, мучительную вспышку боли в миг встречи со стылой землей, и затем — бесконечный мрак смерти. Какая-то часть его разума почти приветствовала эту кончину.
После мук последних недель это оказалось бы почти облегчением. После той драки все стало гораздо хуже. Пища стала еще более скудной, а тренировки — еще более изнурительными. Случались и другие свары и драки. Одного из новичков нашли забитым до смерти возле длинного дома, и на сей раз никто не взял на себя ответственности. Сержант Хакон тоже не проводил серьезного расследования. Он заявил, что когда-нибудь правда выйдет наружу, а виновный не может скрыться навсегда.
Рагнар не нашел эту мысль особо обнадеживающей. К сожалению, он не разделял уверенности сержанта. Некоторые кандидаты больше не могли выдерживать напряжения и просто уходили в снегопад, куда глаза глядят. Их замерзшие тела находили потом неподалеку от лагеря. Как-то Свен, скривившись, высказал предположение, что эти тела могли бы послужить источником свежего мяса. Рагнар надеялся, что он шутит.
Юноша покачал головой. О чем он сейчас думает? Как всегда в мгновения крайней опасности, его голова, казалось, работает с невероятной скоростью, но он использовал ее лишь затем, чтобы помечтать и вспомнить прошлое. А нужно было спасаться, и поскорее, пока пальцы не соскользнули с уступа и он не рухнул навстречу судьбе.
Он яростно оторвал одну руку от уступа и опять почувствовал, что начинает скатываться назад. Рагнар извернулся, бросая тело вперед, вытянув свободную руку в поисках опоры на стылом камне. Его замерзшие пальцы отказывались повиноваться, но юноша сосредоточил всю силу воли, чтобы заставить их действовать. Торжествуя, он ощутил под пальцами нечто напоминающее человеческие волосы. Должно быть, мох или лишайник, подумал он. Но торжество быстро обернулось отчаянием, когда Рагнар ощутил, как мох подался под его тяжестью. Он вытащил его с корнями. Пальцы юноши потеряли точку опоры, и он стал падать.
На короткий головокружительный миг он почувствовал, как его тело отделяется от скалы. Его спина изогнулась, и началось бесконечное падение сквозь пространство. В это мгновение он понял, что скоро умрет и никакая магия, никакое волшебство на сей раз не вернут его назад.
Затем сильные пальцы ухватили его запястье, и его движение вниз на миг остановилось. Он поднял взгляд и увидел Кьела, смотрящего на него. Рагнар вознес хвалу Руссу за то, что Кьел заметил его трудности и вернулся. Он испытал облечение и ощутил слабость. Тут он заметил, как напряглось лицо Соколиного Охотника, а затем почувствовал, что его рука стала выскальзывать из хватки Кьела.
«Нет», — подумал Рагнар, сжав зубы и вновь отчаянно карабкаясь в поисках опоры, опасаясь за жизнь Кьела не в меньшей степени, чем за свою. Теперь, с той поддержкой, которую дала ему помощь Кьела, он умудрился за что-то ухватиться и выползти на уступ.
— Моя смерть гуляла очень близко, — задыхаясь проговорил Рагнар через мгновение отдыха. Страх и физическое усилие превратили его голос в шипящий хрип.
— Да, — согласился Кьел, лицо которого все еще было мертвенно-бледным от безумного напряжения.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал Рагнар. Кьел поднял взгляд на высившуюся перед ними часть скалы. Им предстоял еще долгий подъем. Рагнар понял, что он соразмеряет оставшиеся силы с тем восхождением, что им предстояло совершить. По выражению лица Кьела было ясно, что вывод, к которому он пришел, неутешителен.
— Поблагодари меня, когда мы оба выберемся отсюда, — сказал Кьел.
Они опять начали долгий подъем. Когда кандидаты наконец-то достигли вершины, руки и ноги их дрожали от усталости, дыхание со свистом вырывалось из легких. Сержант Хакон уже поджидал их. На лице его было задумчивое выражение.
— Рагнар, приходи в длинный дом со всем твоим Когтем завтра на рассвете.
По его тону юноша не смог сделать вывод, будет это хорошо для них или плохо.
Тусклый свет раннего утра просачивался сквозь узкие щели, служившие окнами в большом доме. Пахло дымом горящего дерева и застарелым потом. Сержант Хакон навис над пришедшими. Стоя в его гигантской тени, Рагнар ощущал себя гномом. В глазах сержанта мерцал странный огонек, но на его каменном лице было невозможно ничего прочесть. Казалось, он рассматривает их, то ли собираясь прикончить на месте, то ли думая о чем-то еще.
— Вы хорошо справились, — наконец произнес сержант. — По крайней мере вам удалось уйти очень далеко. Все вы выжили и не опозорились. Здесь, в Руссвике, вам уже нечему учиться, и вы настолько окрепли, насколько это позволяют вам ваши жалкие тела.
Все взгляды были теперь прикованы к сержанту. Они услышали что-то новенькое! Эти слова намекали на изменение их статуса. Быть может, они присоединятся к другим Когтям, которые уже покинули Руссвик. Рагнар уже думал об этом. Никто из тех кандидатов никогда не возвращался. Его сердце бешено колотилось о ребра.
— Вам дается возможность двинуться отсюда дальше, — продолжал Хакон. — Но не думайте, что это будет легко. Там, куда вы отправляетесь, жизнь в Руссвике будет вспоминаться как приятный маленький праздник.
Он умолк, чтобы его слова дошли до присутствующих. Услышав их от кого угодно, Рагнар счел бы эти угрозы преувеличением, но он знал, что Хакон никогда не пугает, а лишь хладнокровно констатирует факт.
— Вас могут отобрать, чтобы перевести на следующий уровень обучения. Если вы сможете пройти через Врата Моркаи.
Рагнару совершенно не понравилось, как прозвучали эти слова. В легендах его народа Моркаи — это двухголовый волк Русса. Он охранял врата самого нижнего ада. Бросив взгляд на своих собратьев по Когтю, Рагнар убедился, что значимость произнесенного имени произвела на всех должное впечатление.
— Как мы доберемся туда, сержант? — спросил Кьел. Рагнару было ясно, что он изо всех сил старается, чтоб это прозвучало весело, но в голос юноши все равно проникли свинцовые нотки страха.
— Скоро узнаете.
9
Врата Моркаи
Вновь Рагнар оказался в одном из больших небесных кораблей. Теперь юноша знал, что он называется «Громовой Ястреб». По тому, как Хакон и другие говорили о «Ястребе», создавалось впечатление, что таких кораблей немало.
Кьел, Стрибьорн, Свей и Рагнар были не единственными, кто взошел на борт летающего корабля и привязался к креслу. Он заметил, что призваны были также Мика и Нильс. Рагнар узнал еще Ларса, Хрольфа и Магнуса из своей группы кандидатов. Казалось, только они и выжили из всего набора. Никто из них не выглядел особенно веселым, и Рагнар догадывался, что все находятся под впечатлением от речи сержанта. Нильс попытался улыбаться, но выражение его лица было скорее задумчивым, нежели счастливым. Как и Рагнар, он думал о том, что ожидало их у Врат Моркаи. Раздался рев — это ожил «Громовой Ястреб». Затрясшись, он оторвался от земли. Выглянув в круглое окошко, Рагнар увидел, как испаряется снег с крыльев корабля, поднимающегося вертикально вверх. Ускорение вдавило его в кресло. Тем не менее он не отрывал глаз от окошка, решив бросить последний взгляд на Руссвик. Удивительно, но после всех перенесенных здесь тягот и лишений Рагнар ощутил странную привязанность по этому месту. За последние несколько месяцев оно заменило ему дом. Как ни жестока была здесь жизнь, он привык к ней. А теперь его вновь отправляли на встречу с неизвестным, и это само по себе страшило. С тех пор как он прибыл в ледяные просторы Асахейма, ему не встречалось ничего приятного, и он сомневался, что в обозримом будущем будет лучше.