— Это вовсе не было предложением союза, Рагнар. Он просто хочет делиться информацией. Посмотрим, что там в его досье. Оно может оказаться бесполезным. Даже если в нем и содержится полезная информация, этот жест может быть всего лишь способом завоевать наше доверие или отвлечь от собственных интриг.

«Борьба интересов, переплетение интриг, — думал Рагнар. — Здесь никто ничего не принимает за чистую монету».

— Было бы неплохо и тебе научиться этому, Рагнар, — сказала Габриэлла.

— Он уже начал, миледи. Рагнар лишь прикидывается варваром. Не позволяйте ему вводить себя в заблуждение. В этом черепе трудится ум. Я почти вижу, как вращаются его шестеренки.

Рагнар не знал, обижаться ли ему на слова Торина или нет.

— Несколько лет на Земле, и Рагнар станет таким же искусным интриганом, как старый Чезаре.

«Ох уж эти его шуточки», — с досадой подумал юноша.

— Если, конечно, он столько проживет, — добавил Торин.

Габриэлла взглянула на Рагнара и улыбнулась.

— Как тебе Миша? — спросила она.

— Мне он не понравился.

— Почему?

— Он слишком похож на своего отца.

— Он кажется довольно славным.

— Довольно славным, чтобы выйти за него замуж?

— Я никогда не выйду за него, если мне этого не прикажут.

— Почему?

— Я тоже ему не доверяю. И у родословной Фераччи есть причудливая, необычная черта. В ней много странных изгибов. Представителям семейства присущи безумие и жестокость. Они — люди выдающиеся, но с изъянами; впрочем, полагаю, то же можно сказать обо всех Навигаторах.

— Твоя тетя вышла замуж за одного из них.

— Брат Чезаре Лучо был одним из «хороших» Фераччи.

— Что с ним случилось?

— Он скончался перед тем, как Чезаре взошел на трон. Очень жаль, поскольку он был лучшим кандидатом.

— Отчего он умер?

— Нам сообщили, что он страдал редкой болезнью.

— Как у твоей тети?

— Нет, у него было что-то другое.

По ее тону Рагнар понял, что ему не стоит углубляться в эту тему.

— Некоторые утверждают, что за болезнью Лучо стоял Чезаре, — добавила она.

— И тем не менее он возглавил Дом, — с недоверием сказал Рагнар.

— Они странные, эти Фераччи, — задумчиво произнесла Габриэлла. — Говорят, их Старейшины поощряют соперничество среди членов клана за трон и выбирают самого беспощадного и жестокого. Если Чезаре действительно стоял за смертью Лучо, это только послужило ему на пользу.

— Весьма опрометчиво убивать Навигатора, — заметил Рагнар. — Дом, в котором происходит такое, быстро иссякнет.

— Лишь немногие имеют шансы стать лордом Фераччи, и они знают об этом с юных лет. Бессмысленно убивать того, кто не является конкурентом. За это Старейшины не похвалят.

Рагнар принялся систематизировать полученную информацию. Дома отличаются друг от друга так же, как удаленные миры. Это понятно. За тысячелетия в каждом Доме развилась своя собственная культура и способы выживания. Так же как в большой Галактике, где есть место для многочисленных альтернативных и конкурирующих точек зрения. Вполне логично. Если в стратегии одного рода обнаруживались слабые места, другие все-таки выживали. Рагнар не сомневался, что любой из Домов, которому удалось сохранять свою власть и престиж со времен, предшествующих рассвету Империума, не мог не выработать действительно эффективных стратегий существования.

Вальяжно развалившись в кресле, Чезаре рассматривал стоящего перед ним человека. Он отдавал себе отчет в том, что боится его. Боится даже больше, чем телохранителей малютки Габриэллы.

Ксенофан, высокий и стройный, на вид вполне безобидный человек, был вполне способен убить кого угодно в этой комнате, даже псайкера Ванду, любимицу Чезаре, и беспрепятственно выбраться из дворца.

Уже не в первый раз Чезаре подвергал сомнению выбранный им курс действий. Он улыбнулся своим мыслям и пожал плечами. Ни одно великое начинание в истории не предпринималось без риска, и ни один крупный приз без риска не выигрывался. Его собственная карьера служила доказательством этому. Старейшины выбрали его за склонность к жестокости и коварству и за то, что он убрал с пути всех кандидатов на трон, включая своего собственного дорогого брата. Что ж, он и на этот раз не разочарует их.

— Ну, что скажешь? — спокойно спросил он. В его голосе не осталось и следа неуверенности.

— Старший — очень опасный человек. Тот, что помладше, со временем может стать грозным соперником. Оба они понимали, что происходит в таверне.

— Мы проследим, чтобы у него не было на это времени. Ты хорошо их запомнил?

— Их внешний вид, их голоса, их запахи.

— Ты можешь их убить?

— Если пожелаешь. Когда?

— Скоро.

Ксенофан улыбнулся. Угрозы в его улыбке не было, и, может быть, именно поэтому она показалась Чезаре такой устрашающей. Фераччи поежился. «Все это только потому, — сказал он себе, — что я знаю, кто этот человек. Если слово „человек" вообще применимо к такому видоизмененному существу».

— Так, значит, ты решил?

— Да. Скажи своему хозяину, что скоро мы нанесем решающий удар и уничтожим наших общих врагов раз и навсегда.

— У меня нет хозяина! — с вызовом произнес Ксенофан. — Только руководители.

— Тогда я был бы признателен, если бы ты проинформировал свое руководство.

Он бросил взгляд на Ванду. Вскоре ей придется отправить послание своим коллегам в лабиринты.

Глава десятая

— Ну и каковы твои впечатления? Расскажи поподробнее. — Произнося это, Валкот не отрываясь смотрел, как стражники Дома Белизариуса сражаются в учебном бою на тренировочной площадке.

Собираясь с мыслями, Рагнар тоже разглядывал солдат. Все они были землянами, у многих были длинные волосы и усы, подстриженные на фенрисийский манер.

Они старались изо всех сил, но Космический Волк понимал, что самый молодой претендент с Фенриса легко справится по меньшей мере с тремя из них. Впрочем, Фенрис — более суровый мир, чем Земля. Мужчины там смолоду учатся выживанию в ужасных погодных условиях, перед лицом жутких чудовищ и еще более жестоких людей. Те, кому не удается овладеть этой наукой, быстро умирают.

Рагнар обдумывал произошедшее сегодня. Прошло едва ли минут двадцать с тех пор, как флиттер приземлился на крыше дворца. Все трое были тщательно осмотрены сотрудниками службы безопасности. Наконец они убедились в том, что ни Волки, ни Габриэлла не принесли с собой никаких дистанционных воспринимающих устройств. Прежде чем направиться к селестарху, Навигатор передала им для сканирования и всестороннего анализа полученные документы. Торин послал Рагнара на доклад Валкоту, а сам ушел, сославшись на какое-то таинственное дело.

— Чезаре — опасный человек, — наконец проговорил Рагнар.

Валкот внимательно посмотрел на юношу, и тот понял, что старик оценивает его и делает выводы.

— В каком смысле?

— Коварный интриган. Он так выбрал место и тему для разговора, чтобы вывести нас из равновесия. К тому же он хорошо умеет скрывать свои эмоции. Я нахожу сложными для восприятия всех Навигаторов, но в нем еще меньше человеческого, чем в остальных.

— Думаю, многие согласятся с тобой, по крайней мере наедине. Люди, выступающие против лорда Фераччи публично, обычно живут недолго и не слишком хорошо.

— Неудивительно.

— Фераччи, по нашим представлениям, не могут быть признаны адекватными. Да и к большинству Навигаторов нельзя подходить с обычными человеческими мерками. Но во всех Фераччи есть какое-то безумие.

— Почему же тогда их не уничтожают, как бешеных собак?

— Потому что именно это безумие делает их великолепными Навигаторами. Корабли Фераччи способны летать быстрее и дальше остальных. Только Белизариус, Хелмсбург и Тру порождают таких же хороших специалистов. Империум нуждается в них. Он нуждается во всех Домах Навигаторов и терпит их, пока все происходит за закрытыми дверями.