— Хорус не был Космическим Десантником, — вырвалось у Рагнара, и он тут же пожалел о своих словах.

— Нет. Он был примархом. Его последователи были Космическими Десантниками.

— Ты хочешь оскорбить меня?

— Я просто излагаю факты.

Как бы ему ни хотелось, Рагнар не мог отрицать этого.

— Но наверняка люди здесь знают, что Волки не принимали участия в мятеже Хоруса. Мы пришли позже и сражались против него.

— Да, и твои предшественники убили много людей.

— Много еретиков.

— Может быть, но люди помнят их как своих соседей, друзей, родню. А вас они помнят как пришельцев с другой планеты, которые принесли на Землю огонь и смерть.

Рагнар молчал. Юноша оказался не подготовленным к такой дискуссии. Он всегда думал о братьях по Ордену как о героях. К ним следовало относиться по меньшей мере с уважением. А эта женщина говорит, что народ самого священного мира Империума боится и ненавидит их.

— Огонь и смерть неразрывно связаны с войной.

— И ты думаешь, что это хорошо. Но люди, чуждые ратному ремеслу, так не считают.

— Они слабы.

— Я уверена, что такое презрение обеспечит тебе огромное количество друзей.

Рагнар понимал, что в этом споре ему не победить. Особенно потому, что, как он подозревал, Габриэлла изрекала горькую истину. Меняет ли это что-нибудь? Рагнар полагал, что не меняет. Волки будут исполнять свой долг независимо от того, любят или ненавидят их люди, которых они защищают.

Навигатор улыбнулась, словно прочла его мысли.

— Ты понимаешь, почему мы стали союзниками? Мы — две могущественные группировки, любить которых у Лордов Империума нет никаких оснований.

— Волки связаны с вами словом Русса.

— А ты думаешь, Русс не понимал необходимости такого союза? Он тоже был примархом, с присущей им дальновидностью.

Рагнар сомневался в абсолютной верности последнего утверждения. В большинстве сказаний Русс представал доблестным воином, несколько опрометчивым и пренебрегающим нуждами политики там, где затрагивались вопросы чести. Тем не менее он был примархом, и кто знает, на какие пророчества был способен его разум? Волк вспомнил об утраченном Копье Русса. Возможно ли, чтобы Русс предвидел потерю, или Рагнару просто хочется в это верить?

Слабый аромат духов и феромоны Навигаторов сообщили юноше, что к ним приближаются Скорпеус и его вездесущая «правая рука». Если присутствие Рагнара и смутило предполагаемого претендента на трон Белизариуса, то он этого никак не показал. Учтиво улыбнувшись, он поклонился сперва Габриэлле, а затем и ее спутнику. Рагнар кивнул в ответ.

— Дражайшая кузина, такое наслаждение вновь видеть тебя. Не пройтись ли нам?

Скорпеус предложил ей руку, и они зашагали вдоль парапета крыши. Рагнар и Белтарис последовали за ними. Они находились достаточно далеко, но чуткое ухо Рагнара могло уловить каждое произнесенное слово.

— Я слышу разговоры о свадьбе, милая Габриэлла, — начал Скорпеус.

— О чьей же?

— Как? О твоей! Право, не будь такой застенчивой. Разговоры идут по всему дворцу. Все мы знаем цель твоего визита к этому старому монстру Чезаре.

— Я посетила Фераччи, чтобы увидеться с тетушкой. Она больна.

— Разумеется, — кашлянув, согласился Скорпеус. — Но обсуждались и другие темы. Как всегда.

— Другие темы обсуждались, но почему это интересует тебя?

— Фераччи женится на Белизариус, связи между нашими Домами укрепляются. Как раз тогда, когда старый Горки находится на смертном одре. Полагаешь, это совпадение?

— Между нашими Домами было много браков. Если быть точной, двести двенадцать.

— Вижу, ты внимательно изучала родословную, милая кузина, даже знаешь эти цифры наизусть.

— Очевидно, у меня есть к этому интерес.

— А не находишь ли ты… интересным, что старый Чезаре предложил своего сына в качестве награды нашему Дому, в то время как он «выкручивает руки» меньшим Домам, чтобы этого самого сына избрали в Высший Совет Администратума?

Габриэлла замерла на мгновение, а затем, впервые за весь разговор взглянув кузену в лицо, положила ладонь поверх его руки. Рагнару показалось, он почему-то вздрогнул от ее прикосновения.

— Это для меня новость.

— Как и для большинства людей. Но тем не менее могу заверить, что это правда. Леди Джулиана тоже в курсе дела.

— Откуда ты знаешь? Звезды рассказали?

— У меня есть и другие источники, если ты помнишь.

— Остальные Дома выступят против. Увидеть Фераччи на троне Навигаторов! Это нарушит старый договор и даст Чезаре слишком большую власть.

— Тем не менее Чезаре, очевидно, считает это возможным. В противном случае он даже не стал бы пытаться затевать что-либо. Он слишком коварен, чтобы попробовать и потерпеть неудачу.

— Каждый раз, когда один из крупных Домов пытается сделать нечто подобное, он встречает сплоченное сопротивление остальных. Вот почему всегда выбирают кого-то вроде старого Горки — ни на что не способное ничтожество из слабого Дома.

Скорпеус издал жесткий смешок:

— Нехорошо так говорить об умирающем, пусть твои слова и справедливы.

— Так или иначе, мы оба знаем, что это правда. Если Чезаре Фераччи намеревается изменить положение вещей, он расстроит систему, которая поддерживала мир между Домами последние два тысячелетия.

— И ты думаешь, это обеспокоит нашего дорогого родственника? Не будь столь наивна, милая кузина. Он — самый безжалостный и честолюбивый человек в этой Галактике, и у него есть друзья в очень высоких инстанциях. Говорю тебе, Чезаре хочет посадить одного из своих сынов на трон и стать «primusinterpares» — «первым среди равных».

— Никто не претендовал на этот титул со времен Джормела Безумного.

— Да, но думали об этом многие.

— Включая тебя?

— Как я могу? Ведь я даже не глава своего собственного Дома.

— Нет, но то же касается и Миши Фераччи.

— Я признателен, что ты относишься к моим словам столь серьезно.

— Ты в самом деле полагаешь, что Чезаре способен на такое?

— Оглянись вокруг. Чезаре спускает свои деньги как воду. Три главы крупных Домов так уместно мертвы. Правят новые, неопытные лорды. Теперь он предлагает брачный союз с нами: между тобой и своим юным, неопытным и покладистым сыном. Разве это не предложение разделить власть?

— Но ты в это не веришь.

— Чезаре ни с кем не поделится властью. Ты должна понимать это так же хорошо, как я.

— Ты всерьез предполагаешь, что он приложил руку к убийствам трех лордов, в том числе к смерти моего отца?

— Я всего лишь говорю о том, что это странное совпадение: все случается как раз тогда, когда лорд Фераччи планирует крупнейший за два тысячелетия переворот.

— Наверняка он понимает, что не сможет выйти сухим из воды.

— Дорогая, ты повторяешься. Чезаре уже выходит сухим из воды.

— Разумеется, он должен понимать, что последуют ответные действия.

— Неужели? Его главные соперники мертвы. И если его сын усядется на трон Навигаторов, он станет самым могущественным среди нас со времен Тарено. Меньшие Дома выстроятся в очередь, чтобы выразить ему почтение. Лорды Администратума будут искать его расположения. Крупные Дома будут стараться изо всех сил, чтобы угодить ему.

— Это невозможно.

— Милая кузина, крупные Дома разжирели, стали самодовольными и уверенными в собственном успехе. В такие-то времена и появляются хищники. А Чезаре Фераччи — хищник.

— Почему ты говоришь мне все это?

— Мне представляется, что мы должны либо примириться с новым порядком, либо нанести удар прежде, чем Чезаре приберет власть к рукам.

— Тебе следовало бы говорить об этом с леди Джулианой.

— Мы уже побеседовали, но ей нужно время, чтобы все обдумать. — Скорпеус едва заметно усмехнулся.

— Тогда зачем говорить со мной?

— Так ведь именно тебя сватают за Фераччи.

Рагнар выстроил цепочку выводов. Габриэлла может выйти замуж за Фераччи. Если проницательный Скорпеус сказал правду, Чезаре убил ее отца. Он в самом деле намекает на то, что она может замыслить убийство лорда Фераччи?